44

​

Лицо тяжелеет, как небо, налившись свинцом,
Висят на распятых руках лоскутками туманы
И раны зияют в глазницах, во рту - их набьем
Землей обжигающе влажной от крови и манны.

Пылают леса, расползаются швы у хребтов,
Иссохшие русла и вен провода оголяя,
Здесь все еще слышаться песни живых мертвецов
О том, как далек путь домой, как не близко до рая.

Спаситель, тебя не узнать, ты целуешь в уста
Иуд, обедневших на тридцать монет в Акелдаме
Кричит воронье, отрекаешься ты от Петра
А после ключи отберешь от сгоревшего храма.

И дым горизонт разъедает, как черные сны,
Рожденные в чреве гнилом вавилонского бога
Победа за ним, торжествуют покорно жрецы,
Хоть знают: их головы следующими быть могут.

​